Возведение в 1656 году но­вой оборонительной линии - Белгородской черты позволило перенести линию обороны с реки Воронеж на реку Усмань, а затем дальше на юг и юго-во­сток. В 1657 году был основан г. Землянск, после чего нача­лось заселение правобережья Дона. Данные меры существен­но снизили опасность татарс­ких набегов, а в дальнейшем исключили их полностью. Это не замедлило сказаться на рос­те населения села Карачун. По переписи 1701 года стольника Михаила Толубеева, в Карачу­не было 33 двора, крестьяне и бобыли которых пахали 72 де­сятины земли (78,6 га).

 

 К 1683 году монастырь остал­ся почти без братии и, по просьбе Воронежского еписко­па Митрофана, в октябре 1684 года был приписан со всеми уго­дьями и крестьянами к Воро­нежскому архиерейскому дому, став его подворьем (вотчиной). Крестьяне пахали вотчинные земли, сеяли, убирали и молоти­ли хлеб, косили и возили сено, заготовляли дрова и т.д. Если в архиерейском доме велось ка­кое-либо строительство или ре­монт, то крестьяне на своих ло­шадях привозили необходимые материалы и принимали участие в работах. Кроме того, они на­правлялись в вотчины архиерей­ского дома для охраны и выпаса скота, а также других дел. На­пример, в начале второй полови­ны XVIII века крестьянин села Карачун был мельником на Девицкой мельнице, а его сын - це­ловальником. В 1762 году перевоз через речку Девица обслуживал также карачунский крестьянин.

 

Кроме выполнения работ, крестьяне села Карачун не пла­тили архиерейскому дому ника­кого оброка, в том числе и денеж­ного. Митрополит Пахомий ви­дел в этом причину того, что карачунские крестьяне «... весьма своевольны и ослушны, и нака­зывать невозможно, но бегают в Донские городки». Об этом он доносил в 1721 году в Синод, а еще раньше жаловался графу Ап­раксину: «... крестьян всего 195 дворов, от которых только паш­ни, сено и дрова и от недорода хлеба оные крестьяне бегут в ка­зачьи городки».

 

По ревизии 1749 года в Кара­чуне было 273 крестьянина, а к 1750-м годам их численность уменьшилось до 162. Половина из них (131) определялась на сдельную работу. Они пахали землю, косили сено, жали и мо­лотили хлеб, заготовляли дрова, а также привлекались к строи­тельным или ремонтным делам. 16 крестьян наряжались на мона­стырскую службу, выполняя ра­боту овчаров, коровников, сви­нарей, мельников и т.д. 15 человек привлекались к крестьянским работам, на которых возлагались обязанности сотских, старост, десятских и др.

 

Воронежские епископы пред­писывали вотчинному управите­лю села Карачун осторожно об­ращаться с крестьянами, «... на­блюдая во всем добрую благо­пристойную экономию, без всяко­го излишнего отягощения», что­бы не потерять их совсем. Когда работы было много, то на нее по­сылалась половина «сделочных» крестьян, а другая половина ос­тавалась в домах. Если дел было немного, то к ним привлекалась четвертая часть, которая должна была распределяться на работы «с рассуждением», а остальные оставлялись «для их домовых крестьянских работ».

 

Часть произведенной сельско­хозяйственной продукции от­правлялась в Воронежский архи­ерейский дом. В частности, крес­тьяне поставляли туда овес, пше­но, рожь, ячмень, гречневые кру­пы и 4 пуда меда в год, а также сено, которого 1702 году было привезено более 50 возов. Это сено продали в Воронеже за 5 руб­лей 64 копейки. Иногда сенные покосы сдавались в аренду, при­нося в начале XVIII века около одного рубля дохода. Так, в ок­тябре 1702 года в архиерейский дом от строителя Карачунского монастыря черного священника Саватия поступило «36 алтын 4 деньги за сдачу в наем в 1701 году сенных покосов» (1 рубль 10 ко­пеек).

 

Как видно, доходы, получае­мые архиерейским домом с вот­чинного села Карачун, были незначительны. Но со временем они возросли, так как увеличились посевные площади. В 1750-х го­дах в монастырских полях сея­лось: ржи - 30 десятин (32,67 га), овса - 13 десятин, ячменя - 5, греч­ки - 5, пшеницы - 2, конопли - 2, гороха - 1, репы - 1, мака - 1 деся­тина. Кроме того, крестьяне заго­товляли 2700 копен сена и 60 са­жен дров (128 куб. метров).

 

Незначительный доход при­носил Торжок, который в зимнее время еженедельно устраивался около монастыря. В приходных книгах Воронежского архиерей­ского дома за 1702 год указано, что 23 апреля от целовальника Ивана Банникова принято 11 рублей 24 копейки пошлинных денег, собранных с монастырско­го Торжка с 25 октября 1701 г. по 1 марта 1702 г. Кроме того, по 2-3 рубля пошлинных денег еже­годно собиралось с ярмарок. Первая ярмарка была устроена 2 июля 1672 года по челобитной строителя Карачунского монас­тыря Феодосия. В XIX веке в Ка­рачуне проводились три ярмар­ки в год {Владимирские): 21 мая, 23 июня и 26 августа. В 1876 году на июньскую ярмарку было привезено товаров на 2060 руб­лей, продали - на 1000 рублей. В 1877 году на ярмарку 23 июня привезли товаров на 3800 руб­лей, продали - на 1367 рублей; 26 августа привезено товаров на 4965 рублей, продано - на 2100 рублей.

 

Под Карачуном на реке была мельница, которую в 1704 году описали как пустующую и отда­ли на оброк откупщикам. В 1705 году в селе имелся пчельник из 25 ульев, действовавший и в 1762 году. Но пчеловодством карачунские крестьяне начали за­ниматься еще раньше. Это вид­но из доклада воронежских вое­вод И. Волынского и С. Усова в Москву от 21 декабря 1625 года о событиях в Карачунском мо­настыре, выдержка из которого приведена выше. В частности, пчел держали Тимофей Волдырь и Иван Шемай. В плесе реки Во­ронеж ловили рыбу, за что при­читалось рыбной пошлины на сумму 55,5 копейки. По данным на 1862 год при Карачуне еже­годно весной возводился вре­менный мост через реку Воро­неж, который стоял до зимы, когда появлялась возможность передвигаться по льду. После вскрытия реки до установления нового моста сообщение с ле­вым берегом осуществлялось на баркасах и пароме.

А. ЖИЛЬЦОВ